Опера "Гензель и Гретль" (1893) Энгельберта Хумпердинка. Произведение рассматривающее в ироническом ключе вагнеровского "Парсифаля", но при этом всё же считающееся романтическим. Кайзеру понравилось.

@музыка: приложение для музыки внезапно нашло этой зимой

---

"Всё счастье брака заключается во взаимном доверии и готовности идти навстречу. Безрассудная любовь быстро угасает, так что нужно уважать друг друга и служить друг другу".

Императрица Мария Терезия.

@темы: Osterreich, цитата дня, tlumaczenie

---

Немного преувеличиваю, но

@темы: жалобы на жизнь, арт, берлинариум, Deutschland

---

О фейковой фразе Вильгельма II: "Обед у нас будет в Париже, а ужин в Санкт-Петербурге

Многие слышали фразу кайзера Вильгельма II: "Обед у нас будет в Париже, а ужин в Санкт-Петербурге", которую он якобы сказал по поводу плана Шлиффена. Она довольно широко распространена в сети, в русскоязычных и британских книгах, статьях. Но ни один автор не ссылается на первоисточник происхождения этой цитаты. Однако в немецких источниках этой фразы вообще не встречается: ни в биографиях Вильгельма, ни в мемуарах и дневниках его ближайшего окружения, ни в книгах про Первую мировую войну.
По мнению историков, что поскольку большинство британских книг про Вильгельма являются лживыми, то мы имеем дело с британской пропагандой и похоже на то, что кайзер никогда не говорил эту фразу. Либо она взята из какой-то художественной литературы. После чего ее массово подхватили и распространили. Также есть упоминания схожих слов от лица кайзера в русских пропагандистских песнях времён Великой войны.
Если кто-то может доказать, что фразу действительно говорил кайзер, то пожалуйста в комментариях приводите ссылки на серьезные источники (книги, документы), а не типа, что "я вот у Васи увидел в блоге или на заборе написано...".

P.S. Текст взят из группы кайзера с разрешения автора, Т. Кухаренко

@темы: Das ist Krieg!, чит-перечит, наш Вилли, Deutschland

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Гессен-Кассельские принцы на ралли)) (1907 год)

@темы: фотографии, запретный плод сладок, Deutschland

---

Theaterluft, Theaterluft!

Актуальный фокстрот для тех, кто скучает по культурной жизни

@темы: музика, арт, запретный плод сладок, берлинариум, Deutschland

---

Вот и Старый Новый год наступил, узким кругом справили без прикрас. Что-то мокрое мешает ходить, но, собственно, не особо и надо. Больше беспокоит проблема совершенной сети работы. Главное - не потерять дух до отпуска.

@темы: жалобы на жизнь, берлинариум, обо мне

---

Принцесса Фридерика Прусская - ещё одна несостоявшаяся королева Великобритании. Но супруг-наследник умер слишком рано, а детей не было. Оставалась только простая благотворительность в провинции.
Муж, второй сын Георга III, даром что был самым молодым в истории епископом и учеником по военному делу у Старого Фрица, так и не смог наладить отношений с супругой, и стать хорошим командующим.
Вообще все сыновья безумного короля отличались исключительно подходящей для карикатур репутацией, и долг их не слишком заботил. Хорошо даже что пришла юная Виктория, разбавив это болото свежей кровью.

@темы: Старый Фриц, арт, Deutschland

---

Мне подарили Жабуви)

Это принц Ауви в образе жаба (он с детства любил земноводных и заказывал игрушку в виде лягушки себе на Рождество).
Прекрасный подарок на новогодние праздники от любимой  vitaRaven
(больше подобных классных вещей в паблике: vk.com/belaja_gvardija_chornih_voron)

@темы: арт, Deutschland, радости

---

Рождество с семьей кайзера Вильгельма II. Из мемуаров Виктории Луизы:

За день до Сочельника слуги замка получали подарки. Их было немало. Императрица вручала подарки каждому индивидуально и обращалась к получателю с личными словами. Такого рода раздачи подарков раньше не было. Его представила только моя мама. Она это переняла из Примкенау, и на первой рождественской вечеринке после восшествия на престол супруга она настаивала, вопреки мнению обергофмаршала, чтобы слугам тоже дарили подарки, а не просто вручали деньги. Подарки раздавались в верхней галерее рядом с мраморным залом. Были накрыты длинные столы, зажжены огоньки на большой елке, и каждый получал желаемый подарок. За несколько недель до этого старший служащий ходил от имени моей матери и записывал пожелания людей.
Затем наступал сочельник. Также и теперь раздача подарков находилась в руках императрицы. Пока она все устраивала, отец прогуливался по территории замка. У этой рождественской прогулки была своя традиция: каждый, кто встречал кайзера, получал от него 10 марок. Словно по тайному знаку, перед домами, где было нечего подметать, начиналась чистка или сгребание снега лопатой. У многих людей внезапно появлялось что-то важное по пути, на котором они встречали кайзера. Они делали это не зря. Все получали по 10 марок, хотя изначально кайзер думал только о постовых, которые должны были стоять на страже в канун Рождества.
Нам, детям, тоже исчерпавшим свои карманные деньги в преддверии Рождества, глядя на пустую казну, однажды пришло в голову встретить нашего отца на прогулке. Все мы во главе с моим братом Йоахимом, побежали ему навстречу. «Это невероятно», - воскликнул мой отец, когда мы окружили его. «Вы тоже чего-то хотите ?!» Не без вздоха он сказал: «Но это ваше право». Мы были очень обрадованы. Нашей казне разрешили пополниться.
Кайзер, который в остальном жил только по часам, не знал времени в тот день. После прогулки он сидел в своей комнате и терпеливо ждал, пока мама закончит свою работу и семейный хор придет в серебряную комнату. Прозвучали отрепетированные песни, а потом мы рассказывали рождественскую историю. Пока все семь детей жили в доме родителей, запоминание не было проблемой. Стало трудно, когда некоторые братья покинули нас, и нам пришлось учить их отрывки.
Затем состоялся праздничный рождественский ужин. Всегда были одни и те же традиционные блюда: карп, «голубой» или так называемый карп в пиве, старинное берлинское блюдо: кусочки карпа в пивном соусе с маковыми шариками из взбитых сливок и хрена. Затем подавали рождественского гуся или даже индейку. На десерт было принято подавать сливовый пудинг, который облили алкоголем и привезли зажженным. Каждый заботился о том, чтобы и его кусок горел, так как говорили, что это приносит счастье. Кайзер перенял у своей матери это особое английское блюдо, а также еще одно блюдо, которое он очень ценил, так называемый «Mince-Pie», пирог с изюмно-яблочной начинкой. Когда во время войны иностранные имена были заменены немецкими словами, в императорском меню вместо Mince-Pie появились «мясные пироги». Отец возразил: "Mince-Pie останется Mince-Pie! У меня было так в детстве, почему это должно быть по-другому! "
После обеда все собирались в Ракушечном зале (Muschelsaal). Он был предназначен для рождественской раздачи подарков. В детстве нам не разрешали присутствовать на рождественском ужине, а потом настал момент, когда мы освободились от страшного волнения. Один из старших братьев явился, чтобы забрать нас. Теперь все ждали, когда прозвенит колокольчик, объявлявший, что двери откроются. До этого мой отец закрывался в Ракушечном зале со старым добрым камердинером Шульцем, чтобы развернуть свои подарки и распределить их на индивидуальных подарочных столиках.
Радость при виде рождественских огней и столов с подарками была такой же, как и во всех немецких семьях. Вполне возможно, что у нас было немного больше шума и суеты, чем с раздачей подарков в других домах. Нас, детей, было всего семеро! Особенностью было то, что у каждого из нас была своя елка; они были отсортированы по размеру в соответствии с нашим возрастом.
Когда мы подошли к своим столам, нам снова пришлось ждать, пока родители принесут каждому из нас свои подарки. Мы тоже смогли выразить пожелания, которые мы часто находили выполненными. Самый большой сюрприз я испытала, когда я получила подарок, о котором я всегда мечтала, что Кристкинд, мы не знали Вайнахтсманна, - принес его мне. Все же я не подозревала, что это желание сбудется. Затем двери открылись и были вручены подарки: вбежали две очаровательных арабских лошадки, одна для Йоахима, а другая для меня. Мы стояли в изумлении и были так счастливы, что не могли сказать ни слова.
Когда мы выросли, мы помогали накануне Рождества нашему отцу и господам из его непосредственного окружения украшать зал. К сожалению, большая часть старого очарования была утеряна. Мы украшали елки друг друга. У нас с Августом Вильгельмом была задача построить большой рождественский вертеп. Он был очень старым и выглядел так, будто прожил в нашей семье столетие или больше. Некоторые из персонажей были повреждены, но никто не возражал. Каждый год его снова выносили и ставили на то же место.
Во вручении подарков в Ракушечном зале приняли участие фрейлины моей матери, господа из личного окружения моего отца, а также учителя. Все они были приняты с той же любящей заботой, как и мы. В записях графини Келлер я нашла краткое описание этого, которое хочу воспроизвести. Графиня получила травму накануне Рождества, так что не смогла провести праздничный вечер с нами как обычно. В ее записи говорилось: «Императрица трогательно добра ко мне. Несмотря на всю занятость и дневные заботы, вчера она приходила ко мне четыре раза, а сегодня утром была со мной перед церковью, она оставила подарки вчера вечером в моей комнате с принцем Адальбертом, а днем она пришла со всеми принцами, маленькой принцессой и остальным хором в мою комнату, и по предложению принца Йоахима они спели мне рождественский гимн".
В день Рождества семья кайзера отправлялась на богослужение в Гарнизонкирхе. Она была празднично украшена, и музыка органа с его фигурами в стиле рококо эпохи Фридриха мне показалась подходящей для рождественского настроения.
Между Рождеством и Новым годом в Новом Дворце для молодежи устраивали небольшие праздники. В детстве нам разрешалось приглашать наших маленьких друзей; в больших залах играли в прятки или привидения. Под еще свежим впечатлением от рождественских подарков, эти фестивали и игры не были лишены забав. Также в программе было посещение театра. В основном мы смотрели комедию типа «Das Glashaus», старинный спектакль, который нам особенно нравился. На этих представлениях мы никогда не знали, кому веселее, нашему отцу или нам.

Достаточно места для подарков: Рождественский зал в Новом Дворце.

P.S. Перевод отрывка из мемуаров выполнен Т. Кухаренко и взят с её разрешения из группы кайзера

---

Немецкое Рождество 100 лет назад

@темы: фотографии, Deutschland

---

Новый год с семьей кайзера Вильгельма II. Из мемуаров Виктории Луизы:

Обычно в вечер св. Сильвестра Потсдам лежал укрытый глубоким снегом, или легкая метель покрывала все это таинственной вуалью. Что приносил Новый Год? Еще раз заходили в Ракушечный зал, чтобы на мгновение вспомнить рождественскую картину. Когда семья собиралась в тот вечер, подавали пунш. Незадолго до полуночи мои родители созывали некоторых дам и господ из придворного штата; все же к концу старого года вместе всегда оставался лишь небольшой круг. Так же случилось, что до полуночи они расходились и шли отдыхать.
Только однажды день Св. Сильвестра праздновали по-другому, в конце 1899 года, на пороге нового века. Днем родители поехали со старшими братьями в Берлин. Мы с Йоахимом остались в Новом дворце. В описании той новогодней ночи было сказано:
«Во второй половине дня Сильвестра императрица и принцы отправились в Бельвю, а вечером мы развлекались гаданием на свинце. Потом мы не ложились спать, а нарядные в костюмах и в 11 часов отправились торжественным шествием в часовню замка, чтобы отметить начало нового, двадцатого века! Придворный проповедник Дриандр говорил довольно трогательно. В Белом зале за этим последовали новогодние поздравления, только в гораздо большем кругу, включая дам.
Это было волшебное зрелище: сверкающие туалеты, парадные мундиры придворных и государственных чиновников, а также офицеров были даже более эффектными в этом большом помещении, чем при дворе в Рыцарском зале. На этой красочной картине очень своеобразным образом изображена настоятельница Гроба Господня фрау фон Рор, одетая в длинную протяжную черную мантию, которая плотно закрывала ее шею, со странным белым капюшоном и длинной струящейся белой вуалью, в руках она держала великолепный полудрагоценный посох аббатисы, который Его Величество передал богадельне. Это было похоже на привидение из более раннего мира, почти жуткое для некоторых. После окончания этого торжества мы, непосредственное окружение нашей кайзеровской четы, долгое время оставались с ними и пятью старшими принцами в Колонном зале, празднуя начало нового века».
Сама я всегда возвращалась в Потсдам в вечер Сильвестра еще до полуночи. Сложился обычай, начиная с наших детских лет, что в последний час старого года я искала своего брата Оскара. Мы вдвоем очень тихо сидели в его комнате и ждали Нового года. Иногда он читал мне свои прекрасные стихи, пока часы в Гарнизонкирхе не пробьют двенадцать. Мы открыли окно и услышали, как колокола почтенной церкви возвестили о наступлении Нового года. Зазвонили колокола других церквей, с церковных башен ярко и торжественно звучал хор труб, вспыхивали фейерверки. Затем мы сели, взявшись за руки, и прислушались к слабо затихающим колокольчикам. Вместе мы прочли Отче наш и расстались с искренним желанием, чтобы этот Новый год был благословенным для нас и наших родителей.
Новогоднее утро началось очень рано. Мы поехали в Берлин, в Королевский дворец. Начался напряженный день. В репортаже тех дней говорилось: «Серия больших зимних праздников при дворе королевского дворца открывалась при кайзере Вильгельме II, как и при его предшественниках, с большого новогоднего приема и связанный с ним курс открывались 1 января. Этому курсу предшествует богослужение, начинающееся в 10 часов утра в королевской часовне, которой предшествуют новогодние поздравления их величеств. Император и императрица в праздничных нарядах появляются в Главном зале в 9 3/4 утра, затем в красной бархатной комнате и там принимают поздравления собравшихся, а в зале Черного орла поздравления от членов королевской семьи и присутствующих там иностранных гостей. Затем кайзер ушел один в картинную галерею, где собрались господа из его военной свиты, чтобы поговорить с ними. В Главном зале императрица, принцы и принцессы снова встречаются с кайзером, и вся процессия направляется к часовне, где у входа ее встречают великолепные фанфары и песнопения церковного хора.»
В сообщении говорилось: «После службы императорская процессия возвращается в Белый зал, где их величества сидят на тронах под пурпурным балдахином, принцесса слева и принцы справа. Пажами отмечена линия от входной двери рядом с недавно построенной галереей к трону, и по этой линии общество, собравшееся в часовне, проходит через зал, делая два глубоких поклона перед их величествами под звуки праздничного марша или музыку полонеза и выходя из зала, покидает замок по театральной или винтовой лестнице.
После новогоднего приема отец с моими братьями отправились для дачи распоряжений Берлинскому гарнизону.
Вечером в оперном театре состоялось торжественное представление. Мы поехали туда в роскошных экипажах, запряженных великолепными тракененцами. Однажды, помню, играли «Лоэнгрина», в другой раз граф Хюльзен-Хезелер, генерал-интендант королевских театров Берлина, включил в программу «Райнсберг» с произведениями Фридриха Великого. Гала-представление состояло в том, что в перерыве в зале оперного театра проводился прием.
Это может показаться очень профанным, но я никогда не вспоминаю оперный театр без того, чтобы мне не вспомнился аромат ландыша, который был в нашей ложе. Духи были очень сладкими и не совсем приятными. Но это относилось как к оперному театру, так называемый "аромат королевских покоев", так и к замкам того времени, будь то в Петербурге, Вене, Риме, Потсдаме или в других местах. Перед большими праздниками эссенцию разливали в горячие противни и ароматизировали, когда их носили по помещениям. «Аромат королевских покоев» оправдал свое название. Он был прекрасен. А в детстве мы получали огромное удовольствие, сопровождая противни на их пути через замок, чтобы наслаждаться благоуханием в максимальной непосредственности.



P.S. Перевод выполнен Татьяной Кухаренко и взят с её разрешения из группы кайзера

@темы: арт, чит-перечит, наш Вилли, Deutschland

---

Поздравления и итоги

Пусть Новый год будет в тыщу раз лучше нынешнего! Всем здоровья и благодарность за то, что продолжаете читать, несмотря на все задержки.

Держите открытку 1920 года


1. Ссылка года: vk.com/vitaraven
2. Знакомство года: слава Богу, не состоялось))
3. Фильм года: "Толпа"
4. Сериал года: разве что угорание с "Отца Брауна"
5. Блюдо года: треска в любом виде
6. Напиток года: вьетнамский чай
7. Ощущение года: бессилие
8. Язык года: немецкий
9. Экстрим года: тест на сами знаете что)
10. Концерт года: смешно
11. Интерес года: как там близкие в других странах
12. Мечта года: написать статью
13. Несбывшаяся мечта года: пересечь границу))
14. Город года: больше нравилась лесная глушь
15. Место года: гостиная
16. Открытие года: могу работать удаленно
17. Событие года: совершеннолетие Вольфа с последующим поступлением
18. Исполнитель года:
19. Песня года: Хорея Козацька - Кант "Пийте браття".
20. Поездка года: Альпы
21. Традиция года: настольные игры
22. Настроение года: просто слабое
23. Фраза года: -
24. Разочарование года: студенты
25. Вещь года: старый нетбук
26. Пожелание года: Не переставай удивлять.
27. Аромат года: любой, лишь бы был))
28. Цвет года: -
30. Время суток года: восемь, потому что тогда всё в среднем начинается
31. Книга года: книга Татьяны про Людвига
32. Одежда года: синтетический свитер
33. Обувь года: тапочки
34. Подарок года: всё от Лизы и Греты
35. Кафе года: домашнее. я опустился до доставки пиццы
36. Человек года: Вольфрам
37. Тоска года: интернет
38. Вывод года: не такой уж я и больной

@темы: жалобы на жизнь, арт, Deutschland, радости, обо мне

---

Обработанный Моцартом Гендель

@музыка: Uns ist zum Heil ein Kind geboren

@темы: музика, Osterreich, Deutschland

---

Время Адвента с семьей кайзера. Из мемуаров принцессы Виктории Луизы:

"Приготовления начинались задолго до сочельника, все нити сбегались в руках императрицы. Дело было не только в приготовлении подарков для нашей большой семьи и окружения. Также учитывались больницы, ясли и друзья из ближнего и дальнего зарубежья. Уже в первую неделю Адвента мраморный зал напоминал мастерскую младенца Христа. Начали скапливаться одежда, костюмы, детские вещи и игрушки. Под личным руководством моей мамы подарки собирались ее фрейлинами. Было о чем подумать, потому что получателями подарков были люди всех слоев общества, как в городе, так и в деревне. Также вручались подарки семьям наших усадеб, таких как Кадинен и Роминтен.
Нам, детям, разрешалось собирать вещи, которые мы самостоятельно хотели отдать. Конечно, у нас были свои особые фавориты. Для меня это была семья мастера-кузнеца из Кадинена Гленцендорфа. Это произошло из-за того, что меня волшебным образом привлекло то, что происходило в старой деревенской кузнечной мастерской с наковальней, мехами и, наконец, что не менее важно, лошадьми. Когда я упаковывала рождественские посылки, моя забота о семье кузнеца не знала границ. Я принесла ей все, что мне нравилось. Это не могло остаться скрытым от моей матери, и я все еще слышу ее зов: «Но не все для Гленцендорфов. У других тоже должно быть что-то!» Затем нашим дамам было поручено дать мне несколько корректирующих советов.
Иногда при упаковке подарков случались очень комичные моменты, потому что фрейлины не были замужем и плохо разбирались в детских вещах. Например, моя мама, у которой был список, огласила: «Зимняя одежда для шестилетнего мальчика!» Фрейлины взяли что-то из стопки одежды, что могло бы подойти шестнадцатилетнему или семнадцатилетнему мальчику. «Ради Бога, - сказала императрица, - это не для шестилетнего ребенка!» И она добавила с улыбкой: «Но вы не можете этого знать».
Приобретение, выбор и упаковка множества подарков держали мою мать и ее фрейлин в напряжении на протяжении всего Адвент-сезона. В течение этих недель в нашем семейном хоре исполнялись рождественские гимны, в том числе и песня для нашего отца. Семейный хор состоял из нас 7 детей, а также присоединились Клара Герсдорф и два адъютанта. Дирижировал пастор Кесслер. Ему, должно быть, было нелегко собрать нас воедино в плане музыки.
Во время Адвента мы много сидели в салоне моей матери. Рождественские подарки делались под ее руководством. Мы также выполняли оформительские работы, клеили книги, в чем мой брат Август Вильгельм был довольно опытен. Мне самой давали небольшую швейную работу, которую я, однако, мало ценила; я предпочитала работать с вышивкой, например, делать небольшие абажуры.
В течение этих недель нам также разрешили делать рождественские покупки. Это было сенсационное удовольствие. Чтобы понять это, нужно знать, что нам, детям, обычно не разрешалось гулять так же свободно, как другим детям нашего возраста. Нам не разрешали гулять по улицам и даже ходить по магазинам. Перед Рождеством все было иначе. В сопровождении матери мы сели на поезд до Берлина, чтобы сделать покупки на наши карманные деньги. Все было так необычно и трепетно ново. Мы также гордились тем, что смогли сами стать покупателями. Когда я рассказывала об этом позже, я всегда видела перед собой нашего брата Оскара, когда он выходил из одного из магазинов и демонстративно выкрикивал о своей сдаче: «Я снова что-то получил!» Потом, подсчитав, быстро добавил: «И даже больше, чем я дал!» Но все было правильно, только Оскар в волнении ошибся."



P.S. Перевод выполнен Т. Кухаренко и взят с её разрешения из группы кайзера

@темы: чит-перечит, наш Вилли, Deutschland

---

"Если бы я не регулировал свою жизнь, как часы, я бы не вынес одиночества, что часто давит на меня тяжким грузом"

Людвиг II Баварский своему придворному секретарю Людвигу фон Бюркелю.

@темы: фотографии, арт, цитата дня, tlumaczenie, Виттельсбахи и окружение, Deutschland

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дело "Daily Telegraph" (1908)

Исторический фон

Осенью 1907 года кайзер Вильгельм II совершил довольно успешную поездку в Великобританию, продолжавшуюся несколько дней. После этого государственного визита Вильгельм II пробыл три недели у английского аристократа Эдуарда Джеймса Стюарта-Уортли в его замке Хайклифф. Оба обсуждали в частном порядке возможности улучшения немецко-английских отношений.
В одном из разговоров Вильгельм II выразил, что он не мог понять, почему англичане относятся к нему так подозрительно. Однако во время англо-бурской войны (1899-1902) он был одним из немногих друзей Англии в Германии, вопреки общим настроениям в немецком народе. Вот почему он не хотел принимать в то время представителей буров в Берлине, и он не хотел участвовать в сражении против Англии, запланированном Францией и Россией.
После беспокойного письма от своей английской бабушки, королевы Виктории, он отправил план похода в Англию, который был составлен вместе с немецкими генералами и который, очевидно, способствовал бы победе британцев над бурами.
К тому же военно-морская политика империи не была направлена против Англии, а должна была служить лишь экономическим интересам на Дальнем Востоке.
Присутствовавший при этом британский журналист Гарольд Спенсер превратил высказывания кайзера в вымышленное интервью.
Менее чем через год, после того как кайзер снова встретился со Стюартом-Уортли в Германии, Вильгельм II получил текст этого «интервью» с просьбой опубликовать его в виде статьи в английской газете «Daily Telegraph». После утверждения рейхсканцлером интервью было опубликовано в «Daily Telegraph» 28 октября 1908 года; 29 октября 1908 года «Norddeutsche Allgemeine Zeitung» напечатала немецкую версию без комментариев.

Критика кайзера
После того, как интервью было опубликовано, в народе, прессе и Рейхстаге разразилась буря негодования, особенно в Германии: в интервью кайзер показал себя слишком дружелюбным по отношению к Англии и ударил в спину своим соотечественникам, которые в основном были враждебны Англии из-за англо-бурской войны.
Другие критиковали, что кайзер оскорбил Англию из-за своей гордости, сделав недипломатические замечания (например, заявив, что британская победа над бурами произошла благодаря плану германской кампании) и поставил в неловкое положение всю Германию перед миром своей несанкционированной личной инициативой.
Например, баронесса фон Шпитцемберг отметила 30 октября 1908 года в своем дневнике: «Самое постыдное, жалкое, нескромное и сомнительное дело, которое кайзер сделал до сих пор. Кайзер разрушает наше положение и делает нас позорищем для всего мира». (Rudolf Vierhaus (Hrsg.): Am Hof der Hohenzollern. Aus dem Tagebuch der Baronin Spitzemberg 1895-1914. München 1978)
В Германии это интервью обычно рассматривалось как новое свидетельство проблематичного «личного правления» кайзера.
Даже ответ в «Reichsanzeiger» от 31 октября 1908 года, в котором описывался правильный ход событий, не мог смягчить нападения на Вильгельма II. Враждебная атмосфера в стране вызвала громкое недовольство личностью кайзера.
Однако в самой Англии интервью было воспринято в основном спокойно. Скандал был почти исключительно внутриполитического характера.
Под давлением общественности, особенно со стороны рейхстага, Вильгельм II по просьбе рейхсканцлера Бюлова был вынужден подписать документ, который в его глазах был унизительным и неуместным с точки зрения истинного хода событий, в котором он пообещал воздерживаться от публичных заявлений в будущем. Документ гласил:
«В аудиенции, предоставленной сегодня рейхсканцлеру, Его Величество Кайзер и Король выслушал доклад князя фон Бюлова, продолжавшийся несколько часов. Рейхсканцлер описал настроение и причины, которые возникли у немецкого народа после публикации в "Daily Telegraph"; он также объяснил позицию, которую он занял по запросу на переговорах с рейхстагом. Е. В. кайзер принял изложения и объяснения рейхсканцлера и объявил о своей воле: несмотря на преувеличение публичной критики, которую он считал несправедливой, он видел свою важнейшую задачу в обеспечении стабильности политики рейха при сохранении конституционных обязанностей. Соответственно, Е.В. кайзер одобрил замечания рейхсканцлера в рейхстаге и заверил князя фон Бюлова в своем неизменном доверии».
Кайзер удалился, впал в депрессию и долгое время воздерживался от публичных заявлений. Его репутации в Германии был нанесен серьезный и необратимый ущерб.

Факты
▪Знаменитое «интервью» вовсе не было интервью.

Вильгельм II сделал соответствующие заявления в приватной обстановке за год до их публикации. Это был непринужденный разговор в рамках трехнедельного частного визита. Кайзер не отвечал на конкретные вопросы журналиста; только потом это было превращено в интервью.
Конечно, нередки небрежные заявления, сделанные в личной обстановке, в неформальной атмосфере во время трехнедельного частного пребывания, и особенно правдоподобно в случае спонтанного и красноречивого характера кайзера. Сам автор интервью заявил, что кайзер выражался «импульсивно и необычайно откровенно».

▪Главный пункт критики в Германии в то время, что интервью было слишком дружественным по отношению к Англии, больше не может применяться сегодня и, наоборот, сегодня должно быть более положительным доказательством для кайзера, что он дистанцировался в интервью от враждебных Англии настроений в Германии.

Высказывания монарха «Daily Telegraph» были, пожалуй, слишком откровенными и недипломатичными, но не может быть никаких сомнений в их доброжелательном намерении. Вильгельм II, определенно, грубо преувеличил и неудачно аргументировал (что канцлер мог бы исправить перед публикацией), но замечания соответствовали историческим фактам.
Сам Вильгельм писал об интервью в своих мемуарах: «Его целью было улучшение немецко-английских отношений. [...] Я сильно эмоционально пострадал от всего этого дела». (Wilhelm II.: Ereignisse und Gestalten. Leipzig 1922, S. 98f.)

▪Рейхсканцлер Бюлов пренебрег своим долгом исправить беседу, которая была преобразована в «интервью», прежде чем оно была опубликовано. Вильгельм II поступил правильно и представил своему канцлеру на доработку. «Личного правления» здесь не было.

Вильгельм II в принципе был согласен на публикацию статьи в «Daily Telegraph», но счел некоторые исключения необходимыми и передал текст своему рейхсканцлеру Бюлову с просьбой просмотреть текст и внести любые изменения или исправления перед публикацией. Высказывания Вильгельма II, которые могли быть восприняты английской общественностью как недипломатичные, могли быть исправлены до публикации.
Бюлов (1849-1921), в течение восьми лет рейхсканцлер, хорошо знакомый с негативной общественной реакцией на заявления Вильгельма, однако не последовал указанию кайзера. По его собственному признанию, он вообще не читал текст, а передал его подчиненным министерства иностранных дел. Там „интервью“ претерпело лишь минимальные изменения, и Бюлов отправил его обратно кайзеру, в результате чего публикации уже ничего не мешало.
Историк Вольфганг Моммзен заявил: «Кайзер поступил совершенно правильно; с процедурной точки зрения все было сделано должным образом». (Wolfgang Mommsen: War der Kaiser an allem schuld? Berlin 2002, S. 143)
Последние исследования показывают, что рейхсканцлер прочитал интервью и тем не менее воздержался от внесения исправлений.
Обвинение в «личном правлении» неприменимо к делу Daily Telegraph, потому что кайзер не просто выпустил интервью по собственной инициативе, а вместо этого прямо проконсультировался с рейхсканцлером и попросил предварительного исправления.

▪ Рейхсканцлер Бюлов не взял на себя ответственность за то, что не исправил интервью. Вместо этого он позволил публике увидеть, что только кайзер несет ответственность за это дело.

Канцлер Бюлов и другие бюрократы спонтанно предложили свое увольнение после публикации «интервью», но не взяли на себя никакой явной ответственности. Вильгельм II отказался и ожидал, что канцлер в ответ предстанет перед кайзером и исправит факты. Но канцлер этого не сделал - наоборот: Бюлов ни перед рейхстагом (10.11.1908), ни в прессе не взял на себя ответственность за публикацию интервью без исправлений.
Вдобавок Бюлов заявил, что сам не читал интервью, а переложил ответственность на своих подчиненных в министерстве иностранных дел. Вильгельм II, однако, знал, что канцлер лично прочитал интервью.
Последние результаты исследований не только подтверждают это, но даже доказывают, что впоследствии Бюлов подтасовал документы, чтобы скрыть свою вину. Значит, канцлер солгал общественности.
Вильгельм II по понятным причинам чувствовал себя преданным своим канцлером, связь между ними была разорвана. Только в марте 1909 года Вильгельм II и Бюлов помирились после того, как он извинился перед кайзером в личной беседе за свое поведение.

▪ Вильгельм II уволил рейхсканцлера Бюлова не только из-за обиды дела «Daily Telegraph», но и потому, что в 1909 году у него больше не было большинства поддержки в рейхстаге.

«Ноябрьский шторм» (Вильгельм II о деле "Daily Telegraph") утих. Однако летом следующего 1909 года политика Бюлова зашла в тупик: его либерально-консервативный союз («Блок») распался из-за отказа от налога на наследство и запланированной реформы прусского избирательного законодательства. 14 июля 1909 года Бюлов ушел в отставку и рекомендовал кайзеру назначить своим преемником Теобальда фон Бетманн Гольвега (1856-1921) . Хотя поначалу у кайзера были сомнения, в конце концов он последовал совету уходящего канцлера.

Вывод
Дело «Daily Telegraph» было одним из величайших монархических кризисов в империи и навсегда нанесло ущерб Вильгельму II. Никогда прежде германскому кайзеру не приходилось идти на такие уступки. Даже сегодня это дело ошибочно рассматривается, как одно из главных доказательств существования «личного правления» кайзера. Также упускается из виду, что главным предметом критики в то время было то, что кайзер выражал себя слишком дружелюбно по отношению к Англии (!) и теперь устарело.
1908 год был годом кризиса для кайзера, который имел далеко идущие последствия для общественного положения монарха и его репутации в Германии.
«Дело Ойленбурга», начатое в том же году праворадикальным писателем и журналистом Максимилианом Харденом (на самом деле Феликс Эрнст Витковски; 1861-1921), уже нанесло Вильгельму II значительный ущерб. Кайзера обвинили что он вращался в «немужском, гомоэротическом окружении“ («Либенбергский круг»), что делало его слишком «мягким» для жесткого внешнеполитического курса. Центральной фигурой этого первого крупного медиаскандала было доверенное лицо кайзера князь Филипп фон Ойленбург. Дело "Daily Telegraph" последовало сразу после дела Ойленбурга.
Историк Мартин Кольрауш подтверждает, что оба кризиса фундаментально потрясли монархию в своем общем воздействии: «Суть кризиса монархии 1908 года заключалась в связи между потрясением, вызванным двумя скандалами, которые дошли до того, что отречение монарха стало возможным, и одновременным привыканием к нему». (Martin Kohlrausch: Der Monarch im Skandal. Berlin 2005, S. 292)
Самоуверенность кайзера пошла на убыль после двух скандалов, дела оставили свой след в психике кайзера: «Он никогда так не и не оправился», - заявил позже его сын, кронпринц Вильгельм.



Перевод выполнен Т. Кухаренко и публикуется с её разрешения из группы кайзера

P.S. Текст интервью ранее дублировал тут: die-retrospektive.diary.ru/p217957362.htm

@темы: фотографии, арт, чит-перечит, наш Вилли, Deutschland

---

Игра началась

@темы: Russland