...и он перешел ко второй важной теме. Рейхспрезидент был недавно прооперирован, и было сомнительно, что он сможет ещё долго исполнять свои должностные обязанности, и центральным, в политической ситуации, стал вопрос о преемнике. Гитлер метил на его место, но не только по собственной воле, но и по закону. А это значило, что даже часть абсолютной власти он не хотел уступить собственному партийному руководству. <...> Впрочем, и различные резкие противники движения, могли объединиться в единый поток, и я не мог этого не видеть. Новый рейхспрезидент? И кто бы это мог быть? "Я" - улыбнулся принц почти смущенно , и я выпалил: "Боже мой, почему именно вы?". Он добродушно рассмеялся из-за моей растерянности, и сказал, что он сам был ещё больше перепуган, когда ему в первый раз сказали об этом. Конечно, это была очень смелая комбинация и лишь условное предложение, слава Богу! <...> Шляйхер и ведущие генералы, Гугенберг и монархическое крыло, влиятельные капиталисты, промышленность и сельское хозяйство, в любом случае, предпочтут законного принца, как главу государства. Принц сказал это наполовину серьезно, наполовину шутливо, и поэтому я ответил в том же тоне: "Его Королевское Высочество, принц Ауви - с приветственным словом: внемлите!". Я не должен был быть дерзким по отношению к принцу, но он сам пошел со мной в глубь леса, чтобы услышать мое честное мнение о проблеме. И я ответил, что при настоящем выборе между Гитлером и принцем-регентом Августом Вильгельмом, второму достанутся голоса всех, кто по какой-либо причине шел против Гитлера; однако идея регенства - неплоха, люди устали от республики, которая принесла только горе. <...> Но если поверить, что Гитлер когда-нибудь позволит альтернативу, то - спросил я, - что сам принц решит? "Не совсем" - ответил он яростно, о решении нет и речи, просто гипотеза, и он продолжал: "Мне самому это кажется явлением весьма маловероятным и фантастическим. Именно я! На одном дне рождении кайзера все мальчики одели симпатичную форму, а я чёрный сюртук. Император рассмеялся и назвал меня лишь "оберпрезидентом". Но, в конце концов, я Гогенцоллерн, и престол моих предков более обязывающий, чем у фюрера".

Из мемуаров Мартина Зоммерфельда - пресс-секретаря Геринга.