Все немецкие журналисты собралось 5 октября 1919 года ради пресс-показа фильма начинающего режиссера Вилли Ахзеля. А всё потому что это был первый художественный фильм Веймарской республики об экс-императоре - "Счастье и конец кайзера Вильгельма". (Первоначально проект должен был режиссировать Рихард Освальд, но из-за попытки экстрадиции Вильгельма на суд Антанты, он отказался от этой идеи, так как посчитал, что сейчас невозможно выпустить беспристрастную историю).
Главную роль исполнял знаменитый режиссер и актер Фединанд Бонн, отвечавший также за сценарий. Обласканный во времена монарха, теперь он решил таким образом запоздало отомстить за запрет его патриотической пьесы "Молодой Фриц".
Фильм представлял собой нарезку сцен со знаменитыми историями времен правления Вильгельма (отставкой Бисмарка, историей капитана из Кёпеника, началом Первой мировой войны), которые перемежались с карикатурными фантазиями на тему бритья Вильгельма или его катаний на яхте, а также военной кинохроникой. В финале кайзер-изгнанник видит себя на полях удачных сражений знаменитых предков.
Представители прессы были возмущены, посчитав фильм оскорбительным, но в своих статьях особенно напирали на двуличность Бонна, который внезапно стал демократом. Принц Август Вильгельм, который когда-то обожал смотреть на актера в "Смерти Дантона" у Рейнхардта, даже вернул ему подаренные в 1906 году в качестве благодарности за знакомство с кайзером верноподданнические стихи, написанные на рекламе спектакля про "Шерлока Холмса" из сафьяновой кожи с золотой короной.


Бонн, реклама фильма и принц


Социал-демократы запретили премьеру в большом Спортивном дворце 10 октября, чтобы избежать беспорядков. А всего через несколько дней экс-кайзер, через своего адвоката, подал жалобу на актёра за оскорбление. После чего фильм изъяли для суда, и второй раз его продемонстрировали уже там в 1920 году. В итоге 14 февраля было решено, что Вильгельма II как историческую личность можно оценивать без учета его мнения, но в фильме он был оскорблен карикатурностью и как личность, потому кинокартина подлежит уничтожению.

Сколько бы не говорили продюсеры о своей взвешенности и правдивости, фильм воспринимался зрителями как коллективная кинобиография эпохи. Кто оскорблял императора, оскорблял его подданных, т.е. оскорблял немецкий народ, то есть Германию. Любой, кто чувствовал себя немцем, не мог принимать такое оскорбление кайзеру даже после его отречения. Ленту посчитали опасной для распространения во враждебной загранице.

Тем не менее, до нас чудом дошла зарубежная версия, точнее отрывок из неё


После этого прецедента, кайзер почти не появлялся в качестве персонажа немецких фильмов и пьес до своей смерти.