Обычно в вечер св. Сильвестра Потсдам лежал укрытый глубоким снегом, или легкая метель покрывала все это таинственной вуалью. Что приносил Новый Год? Еще раз заходили в Ракушечный зал, чтобы на мгновение вспомнить рождественскую картину. Когда семья собиралась в тот вечер, подавали пунш. Незадолго до полуночи мои родители созывали некоторых дам и господ из придворного штата; все же к концу старого года вместе всегда оставался лишь небольшой круг. Так же случилось, что до полуночи они расходились и шли отдыхать.
Только однажды день Св. Сильвестра праздновали по-другому, в конце 1899 года, на пороге нового века. Днем родители поехали со старшими братьями в Берлин. Мы с Йоахимом остались в Новом дворце. В описании той новогодней ночи было сказано:
«Во второй половине дня Сильвестра императрица и принцы отправились в Бельвю, а вечером мы развлекались гаданием на свинце. Потом мы не ложились спать, а нарядные в костюмах и в 11 часов отправились торжественным шествием в часовню замка, чтобы отметить начало нового, двадцатого века! Придворный проповедник Дриандр говорил довольно трогательно. В Белом зале за этим последовали новогодние поздравления, только в гораздо большем кругу, включая дам.
Это было волшебное зрелище: сверкающие туалеты, парадные мундиры придворных и государственных чиновников, а также офицеров были даже более эффектными в этом большом помещении, чем при дворе в Рыцарском зале. На этой красочной картине очень своеобразным образом изображена настоятельница Гроба Господня фрау фон Рор, одетая в длинную протяжную черную мантию, которая плотно закрывала ее шею, со странным белым капюшоном и длинной струящейся белой вуалью, в руках она держала великолепный полудрагоценный посох аббатисы, который Его Величество передал богадельне. Это было похоже на привидение из более раннего мира, почти жуткое для некоторых. После окончания этого торжества мы, непосредственное окружение нашей кайзеровской четы, долгое время оставались с ними и пятью старшими принцами в Колонном зале, празднуя начало нового века».
Сама я всегда возвращалась в Потсдам в вечер Сильвестра еще до полуночи. Сложился обычай, начиная с наших детских лет, что в последний час старого года я искала своего брата Оскара. Мы вдвоем очень тихо сидели в его комнате и ждали Нового года. Иногда он читал мне свои прекрасные стихи, пока часы в Гарнизонкирхе не пробьют двенадцать. Мы открыли окно и услышали, как колокола почтенной церкви возвестили о наступлении Нового года. Зазвонили колокола других церквей, с церковных башен ярко и торжественно звучал хор труб, вспыхивали фейерверки. Затем мы сели, взявшись за руки, и прислушались к слабо затихающим колокольчикам. Вместе мы прочли Отче наш и расстались с искренним желанием, чтобы этот Новый год был благословенным для нас и наших родителей.
Новогоднее утро началось очень рано. Мы поехали в Берлин, в Королевский дворец. Начался напряженный день. В репортаже тех дней говорилось: «Серия больших зимних праздников при дворе королевского дворца открывалась при кайзере Вильгельме II, как и при его предшественниках, с большого новогоднего приема и связанный с ним курс открывались 1 января. Этому курсу предшествует богослужение, начинающееся в 10 часов утра в королевской часовне, которой предшествуют новогодние поздравления их величеств. Император и императрица в праздничных нарядах появляются в Главном зале в 9 3/4 утра, затем в красной бархатной комнате и там принимают поздравления собравшихся, а в зале Черного орла поздравления от членов королевской семьи и присутствующих там иностранных гостей. Затем кайзер ушел один в картинную галерею, где собрались господа из его военной свиты, чтобы поговорить с ними. В Главном зале императрица, принцы и принцессы снова встречаются с кайзером, и вся процессия направляется к часовне, где у входа ее встречают великолепные фанфары и песнопения церковного хора.»
В сообщении говорилось: «После службы императорская процессия возвращается в Белый зал, где их величества сидят на тронах под пурпурным балдахином, принцесса слева и принцы справа. Пажами отмечена линия от входной двери рядом с недавно построенной галереей к трону, и по этой линии общество, собравшееся в часовне, проходит через зал, делая два глубоких поклона перед их величествами под звуки праздничного марша или музыку полонеза и выходя из зала, покидает замок по театральной или винтовой лестнице.
После новогоднего приема отец с моими братьями отправились для дачи распоряжений Берлинскому гарнизону.
Вечером в оперном театре состоялось торжественное представление. Мы поехали туда в роскошных экипажах, запряженных великолепными тракененцами. Однажды, помню, играли «Лоэнгрина», в другой раз граф Хюльзен-Хезелер, генерал-интендант королевских театров Берлина, включил в программу «Райнсберг» с произведениями Фридриха Великого. Гала-представление состояло в том, что в перерыве в зале оперного театра проводился прием.
Это может показаться очень профанным, но я никогда не вспоминаю оперный театр без того, чтобы мне не вспомнился аромат ландыша, который был в нашей ложе. Духи были очень сладкими и не совсем приятными. Но это относилось как к оперному театру, так называемый "аромат королевских покоев", так и к замкам того времени, будь то в Петербурге, Вене, Риме, Потсдаме или в других местах. Перед большими праздниками эссенцию разливали в горячие противни и ароматизировали, когда их носили по помещениям. «Аромат королевских покоев» оправдал свое название. Он был прекрасен. А в детстве мы получали огромное удовольствие, сопровождая противни на их пути через замок, чтобы наслаждаться благоуханием в максимальной непосредственности.



P.S. Перевод выполнен Татьяной Кухаренко и взят с её разрешения из группы кайзера