Перевод с нем. и англ. яз. Т. Кухаренко
"Вы англичане, сумасшедшие, сумасшедшие, сумасшедшие, как мартовские зайцы. Что с вами случилось, что вы так полно предаетесь подозрениям, недостойным великой нации? Как я могу сделать больше, чем уже сделал? В своей речи в Гилдхолле я с большим вниманием заявлял, что мое сердце направлено на мир, и что одно из моих самых горячих желаний жить во взаимном согласии с Англией. Разве я нарушил слово? Ложь и интриги чужды моей сути. Мои действия должны были говорить за себя, но вы их не слушаете, а тех, кто неправильно истолковывает и искажает их. Это личное оскорбление, которое я чувствую таким, и которое преследует меня. Быть всегда ошибочно осужденным, видеть, как мои повторные предложения дружбы пересматриваются недоверчивым взглядом, мое терпение испытывает становится на исходе. Я снова и снова говорил, что я - друг Англии, и ваша пресса, или, по крайней мере, значительная ее часть, предлагает английскому народу отказаться от моей протянутой руки, и говорит ему, что вторая держит кинжал. Как я могу убедить народ против их воли?
Я повторяю, что я - друг Англии, но Вы все мне усложняете. Моя задача не одна из самых простых. Преобладающие настроения среди большинства слоев моего народа, среднего и низшего класса, недружественны к Англии. Я нахожусь, так сказать, в меньшинстве в моей собственной стране, но это меньшинство лучших кругов, как в Англии в отношении Германии. Это еще одна причина, по которой я не согласен с вашим отказом принять данное мое слово, что я - друг Англии. Я постоянно стремлюсь улучшить отношения, и вы отвечаете, что я ваш заклятый враг. Вы действительно все усложняете мне. Почему? " […]
Затем Е. В. вернулся к теме, которая его больше всего занимала, свидетельствующая о его дружбе с Англией. «Я упомянул о своих речах, - сказал он, - в которых я сделал все, что может сделать правитель, чтобы показать свою добрую волю, но, поскольку действия говорят громче, чем слова, позвольте мне указать на мои действия. В Англии принято считать, что Германия была враждебной Великобритании во время южноафриканской войны. Общественное мнение Германии было враждебно, без сомнения, горько враждебным. Пресса была враждебной, личное мнение было враждебным, но Германия? Как насчет официальной Германии? Пусть мои критики спросят себя, что привело к внезапной остановке и полному крушению делегации буров в Европе, которые стремились получить европейское вмешательство? Они чествовались в Голландии, Франция оказала им восторженный прием. Они хотели прибыть в Берлин, где немецкий народ осыпал бы их цветами. Они просили меня, чтобы я принял их. Я отказался от этого. Агитация сразу же исчезла, и делегация вернулась с пустыми руками. Я спрашиваю, это действие тайного врага?
Когда война буров была в разгаре, правительство Германии было приглашено Россией и Францией присоединиться к ним и потребовать от Англии прекратить войну. Наступил момент, сказали они, чтобы спасти не только бурские республики, но и стереть Англию в пыль. Каков был мой ответ? Я сказал, что Германия, далекая от вступления в европейскую политику, не будет оказывать давление на Англию и унижать ее, Германия будет всегда держаться в стороне от других, от политики, которая могла принести ей осложнения с такой морской державой, как Англия. Однажды будущие поколения в один прекрасный день прочитают точную формулировку телеграммы, которая лежит теперь в архивах Виндзорского замка и в которой я поставил в известность короля Англии об ответе, который я дал властям, которые стремились тогда к тому сбить с ног Англию. Англичане, оскорбляющие меня сегодня, сомневающиеся в моих словах должны знать, каковы были мои действия в час их невзгоды.
Но этого недостаточно. Просто во время их «Черной недели», в декабре 1899 года, когда бедствия следовали одно за другим, в бешеной гонке я получил письмо от королевы Виктории, моей досточтимой бабушки, написанное в страхе и волнении и показывающие отчетливые следы тревог, которые давили ей на разум и здоровье. Я послал немедленно сочувственный ответ. Но я сделал больше. Я попросил одного из моих офицеров дать мне точную информацию о возможном количестве бойцов с обеих сторон в Южной Африке и фактического положения противоборствующих сил. С чертежами я разработал план кампании, который казался мне лучшим в этих условиях, и передал его моему генеральному штабу на экспертизу. Тогда я послал его срочно в Англию, и эта государственная бумага также ожидает серьезного и беспристрастного приговора истории в Виндзорском замке. Как любопытное совпадение, позвольте мне добавить, что план, который я разработал, был очень близок к тому, что был действительно принят лордом Робертсом и успешно осуществлен им. Было ли это, я повторяю, действием, которое недоброжелательно Англии? Пусть англичане будут справедливыми и говорят!
Но, Вы будете говорить, 'как обстоит с немецким флотом? Наверное, он - угроза для Англии! Против кого, кроме Англии он направлен? Если Англия не находится в умах тех немцев, которые стремятся создать мощный флот, к чему Германия просилась бы согласиться на такое новое и тяжелое бремя налогообложения? Мой ответ ясен: Германия - это молодая и растущая империя. У нее есть международная торговля, которая быстро расширяется. Правомочное честолюбие запрещает всем патриотически мыслящим немцам, чтобы они ставили ей какие-нибудь границы. Германия должна иметь мощный флот для защиты своей торговли и ее многочисленных интересов даже в самых далеких морях. Ожидание, что эти интересы будут расти, и она должна быть в состоянии обеспечить их защиту в любой части земного шара. Германия смотрит вперед, ее горизонт простирается далеко, она должна быть подготовлена ко всем возможностям на Дальнем Востоке. Кто может заранее знать, что может произойти в Тихом океане в ближайшие дни, дни, которые не так далеки, как верят, но дни, в любом случае, для которых все европейские силы с дальневосточными интересами должны быть готовы к жесткости. Посмотрите на завершенный подъем Японии. Подумайте о возможном национальном пробуждении Китая, а затем судите о дальнейших проблемах Тихого океана. Только голос властей с сильным флотом будет слушаться с вниманием, если вопрос будущего Тихого океана нужно будет решать. И уже по этой причине Германия должна иметь сильный флот. Может быть, даже Англия однажды будет рада, что у Германии есть флот, если они обе вместе поднимут свои голоса на одной стороне в больших спорах будущего.“
P.S. Текст взят из
группы кайзера
